Ихтиандр из «Иванушек»

Фото: t.me/appolonov_ag
Андрей на фоне памятника Прометею на Орлиных скалах в Сочи

Андрей Григорьев-Апполонов – о городе детства, первой квартире в Москве и родителях.

«Москва мне поначалу не нравилась, но как только я стал дипломированным специалистом, я тут же полюбил столицу», – признался солист группы «Иванушки» Андрей Григорьев-Апполонов.

Уважаемые родители

– Андрей, расскажи о своих родителях.

– Не могу сказать, что я был мажором, но детство у меня было счастливым. Родители, которых уже нет в живых, у меня были уважаемыми людьми в Сочи. Папа Генрих Святославович работал хирургом, сначала в детской поликлинике, а потом и главврачом центральной поликлиники (№ 1) в Сочи. Я был относительно здоров и, видя больных и несчастных детей и их родителей, очень огорчался. Но при этом невероятно гордился отцом, который помогал детишкам. А мама Маргарита Андреевна была из «театральной общественности», как я в шутку говорил. Сначала она работала администратором одного из корпусов в пансионате «Светлана», а затем стала директором кинотеатра повторного фильма «Бриз».

Мы с родителями не пропускали ни одного значимого концерта в Сочи, ходили на выступления Муслима Магомаева, Иосифа Кобзона, Карела Готта, Людмилы Сенчиной, Сергея Захарова и, конечно, Аллы Пугачёвой. Но особенно тёплые отношения у папы сложились с Валерием Ободзинским. Когда он приезжал в Сочи на гастроли, обязательно приходил к нам домой. В возрасте 9 лет я как-то пришёл из музыкальной школы домой и увидел, как папа с Ободзинским пьют на кухне коньячок и бренчат на гитарке. Артисты, у которых были разные проблемы со здоровьем, часто обращались за помощью к моему отцу. Так что с раннего детства я окунулся в мир большого совет­ского шоу-бизнеса.

– Какое место в Сочи было самым любимым у тебя?

– В 1980-е в Сочи самым модным и популярным местом был пляж интуристовской гостиницы «Жемчужина», на который мечтал попасть каждый советский человек. Благодаря родителям у меня был допуск на этот пляж. До сих пор дома храню пропуск, на котором написано: «Тов. Григорьев +4». Помню, Матвиенко и Расторгуев жили в другой гостинице («Жемчужина» тогда была им не по карману), и я их приводил на этот пляж, вход на который охраняли генералы КГБ в отставке. В «Жемчужине» был и единственный бар, где импортный алкоголь отпускали за валюту. Но валюты у меня не было в 18 лет. Я тогда даже не знал, как выглядят доллары.

«Домашний кинотеатр»

– Я слышал, что ты даже успел поработать киномехаником. Как это получилось?

– Когда мама в начале ­1980-х стала директором кинотеатра, у меня, по сути, появился «домашний кинотеатр» на 100 мест. Мама приносила домой каталоги. И мы с сестрой Юлей по ним составляли программу фильмов, которые планировали посмотреть в течение месяца. В 17 лет в этом же кинотеатре я прошёл обучение и получил удостоверение киномеханика. И потом несколько месяцев крутил в «Бризе» кино. Я не знал, возьмут меня в армию или нет (у меня была опухоль – невринома плечевого сплетения). Но на всякий случай готовился к тому, чтобы служить киномехаником.

– Ты был манекенщиком и режиссёром в Театре мод, кино­механиком, а стал артистом. Как так?

– В 1978 г., когда я учился во втором классе, родители взяли меня на концерт Валерия Леонтьева в Летний театр им. Фрунзе. Он вышел на сцену в серебряном комбинезоне. У него был шикарный балет – в общем, настоящее западное шоу. Я испытал настоящий культурный шок. А после концерта попросил маму купить мне фотографию Леонтьева. Она у меня до сих пор сохранилась. И после концерта я сказал маме: «Я хочу быть артистом». Причём каким – неважно. Главное – на сцене. Я ходил в музыкальную школу по классу фортепиано и в 14 лет (в 1984 г.) даже стал лауреатом конкурса юных пианистов Краснодарского края.

«Москвы побаивался»

– Переезд в Москву как тебе дался?

– Я побаивался Москвы. Она мне не нравилась в ­1990-е гг. Поэтому, как только у меня заканчивалась сессия, я сдавал последний экзамен в ГИТИСе, сразу же бежал на вокзал и садился в поезд до Сочи. Помню, как-то в 8 утра подъезжаю к ­ГИТИСу на метро, открываются двери вагона, и мне в челюсть кто-то бьёт кулаком. Да так, что я отлетаю в дальний угол вагона. Так развлекались мои ровесники, у них был такой прикол – дать первому выходящему из вагона пассажиру в морду.

А когда я окончил ГИТИ­С в 1993 г., мы с однокурсниками выпили пивка вместе с педагогами. И вот тогда я подумал: «Какой же Москва всё-таки классный город». В августе 1994 г. Игорь Матвиенко снял мне двухкомнатную квартиру недалеко от станции метро «Академическая». В одной из комнат размером 3 на 4 стоял комод из 1940-х и кровать из ­1930-х гг., а из потолка торчал крюк вместо лампы. И когда Матвиенко приехал ко мне в гости, он произнёс: «Идеальное место для того, чтобы повеситься». (Смеётся. – Ред.)

Ну, а когда у меня появились первые деньги, я купил квартиру на Пресне – в таком месте, чтобы была видна Москва-река. Потому что мне физически и психологически нужен был вид на воду. И в Сочи в моей нынешней квартире, хоть и далековато, но всё равно видно море. Море для меня – вторая стихия, всё детство я провёл у воды. И иногда в шутку называл себя «катраном» и «ихтиандром».